www.strf.ru

Σ Быкова Наталья

Главная интрига этого года в науке: кто станет новым президентом РАН. На сегодняшний день известны имена четырех кандидатов, официально выдвинутых отделениями, – это академики Жорес Алфёров, Александр Некипелов и Владимир Фортов, а также действующий президент Юрий Осипов. Правда, на вчерашней встрече с российским лидером Владимиром Путиным глава РАН оставил манёвр для отступления, заявив, что ещё не дал своё согласие на участие в стартующей со дня на день президентской гонке. Его колебания вполне объяснимы: против него играют его долгое уже по любым меркам пребывание на главном посту (очередной срок был бы пятой по счёту пятилеткой), почтенный для руководителя возраст и нежелание по некоторым принципиальным пунктам корректировать политику с учётом требований времени. Вне всяких сомнений, он бы собрал голоса старой армии «кардиналов-академиков», привыкшей за годы тяжёлых для науки потрясений доверять только своим, хорошо проверенным людям. Но эта армия выплеснула свои эмоции ещё на прошлых выборах, и сегодня аргументов у неё гораздо меньше.

Основным козырем предвыборной кампании победителя наверняка станет обещание «давно назревших перемен» наряду с сохранением фундаментальных академических традиций. Для этого подойдут любые другие кандидаты, конкурирующие с Юрием Осиповым, но особым расположением академиков, по крайней мере пока, пользуется нобелевский лауреат Жорес Алфёров, которого продвигают сразу два отделения – Санкт-Петербургское и Сибирское. Заслуги этого учёного перед российской наукой настолько велики, что, если бы не его солидный для административной работы возраст, его можно было бы называть безальтернативным претендентом на пост президента РАН.

При всём этом стоит признать, что академия продолжает оставаться закрытой и недоверчивой, а следовательно, чётко представить, что в ней происходит и куда она движется, крайне трудно (подчас даже тем, кто работает в РАН). Такой очевидный для настоящего времени вопрос: что вы ждёте от нового президента РАН, – многих ставил в тупик, но всё же мы нашли экспертов, которые сформировали более-менее ясное представление о том, каких перемен ожидают в ближайшее время в главном российском храме науки и какой лидер их может осуществить.

Андрей Шмакин, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН:

Андрей Шмакин

– По ожиданиям от выборов: пожалуй, именно от выборов президента РАН я не так много жду. Будет несколько кандидатов, вокруг этого немало разговоров, представления программ, борьбы групп влияния и т.п., но, как правило, в таких неочевидных случаях чаще выигрывает компромиссная фигура. Как молодой член РАН я ещё мало знаю об этой кухне. Есть вероятность, что президентом станет кто-то довольно молодой и энергичный, с амбициями, но так бывает редко.

В настоящее время от президента РАН не так много зависит – очень многое определяется Уставом, действиями членов Президиума РАН, традициями и т.д. Вообще-то надо бы модернизировать РАН, и если президентом и вице-президентами будут выбраны люди с активной позицией, которые попытаются внести свежую струю, то у них это может получиться. Другое дело, что новизна ради новизны отнюдь не гарантирует прогресса – примеров из истории на этот счёт немало. Ну и вопрос – получится ли из отдельных выбранных персон деятельная команда.

РАН, несомненно, нуждается в модернизации. При том что значительная часть активных и высококвалифицированных научных сотрудников России сконцентрирована именно в институтах РАН, в то же время существует и эффект некоторой изоляции членов РАН (т.е. академиков и членов-корреспондентов) от институтских трудовых коллективов. Он проявляется не во всех организациях и не по всем направлениям, однако имеет место. Было бы желательно значительно активизировать взаимодействие научных коллективов с членами РАН как в научном, так и в организационном отношении.

Необходимо более активно привлекать к процессу принятия решений творческие силы коллективов РАН, прежде всего корпус молодых докторов и кандидатов наук, для чего разработать специальные процедуры и закрепить их в уставе РАН.

Необходимо сделать процедуру выборов в члены РАН более прозрачной, но при этом состоящей из нескольких обязательных ступеней с тайным голосованием на каждом этапе (например, подразделение института – институт – секция Отделения – Отделение РАН – Общее собрание РАН), с привлечением к голосованию на ранних этапах коллективов институтов.

Необходимо резко увеличить долю объёма финансирования научных исследований, получаемую на грантовой основе, в их общем финансировании. Для этого нужно организовать в каждом отраслевом и каждом региональном отделении РАН специализированные фонды.

Следовало бы дать существенно больше свободы институтам РАН в определении соотношения численности сотрудников и объёма базового финансирования.

Нуждается в совершенствовании и оптимизации аппарат Президиума и региональных отделений РАН. Остро необходимо ускорить прохождение документов через аппарат, перейдя на их электронный оборот.

Сергей Добролюбов, член-корреспондент РАН, заместитель декана, заведующий кафедрой океанологии географического факультета МГУ:

Сергей Добролюбов

– На мой взгляд, президентом Академии наук обязательно должен быть очень уважаемый учёный, человек, которого все будут слушать. В идеале он должен быть не старше 65 лет, так как для проведения преобразований нужны силы и время. Если человек начинает этим заниматься к 80 годам, ему попросту тяжело довести до конца задуманное.

При этом я должен отметить, что смотрю на этот вопрос несколько со стороны. Я член-корреспондент РАН, но отношусь напрямую к МГУ, а не к академическому институту и, возможно, полностью не вижу проблему. На мой взгляд, главное, на чём новое руководство Академии должно сосредоточить усилия, – на установлении более тесного взаимодействия со сферой образования. Например, по аспирантуре, которая в российской системе не несёт традиций обучения. У нас аспиранты работают индивидуально с руководителем или занимаются своими делами, пока их из общежития не выгонят. Тогда как им, на мой взгляд, помимо всего прочего необходимы учебные лекции хороших учёных, которые ведут современные проекты, ездят на международные конференции и работают в международных лабораториях. Университетскому доценту или профессору делать это сейчас практически невозможно. Установление такой учебной нагрузки в аспирантуре во многом может быть связано с совместными действиями Академии и университетов. Сегодня мы не видим, чтобы эта линия чётко прорабатывалась.

Также для РАН было бы полезным воспринять новые веяния по конкурсному финансированию науки. В рамках академических программ деньги часто раздаются в соответствии с непонятными критериями, не на конкурсной основе. Академические институты не конкурируют на равных основаниях между собой за получение финансирования. Веяния, связанные с конкурсным распределением средств, в РАН не учитываются.

Константин Северинов, руководитель лаборатории регуляции экспрессии генов мобильных элементов прокариот Института молекулярной генетики РАН, руководитель лаборатории молекулярной генетики микроорганизмов Института биологии гена РАН:

Константин Северинов

– Появление новых механизмов финансирования сделало роль академического начальства вообще и президента РАН в частности незначительной для работы сильных научных групп. Например, в руководимых мною двух лабораториях в академических институтах лишь меньшая часть бюджета идёт из Академии: по программам РАН или в виде бюджетных ставок сотрудникам. Я считаю это большим достижением последних лет, которое позволяет нам быть независимыми от, например, значительного сокращения академической программы «Молекулярная и клеточная биология», финансирование по которой в моей лаборатории в 2006 году составляло 4,5 миллиона рублей в год, а в 2013-м – только 3 миллиона. Другой вопрос, что президент и Президиум могли бы, если захотели, не сокращать эту, единственную в РАН, программу, организованную по принципу открытости и использующую принятые в цивилизованном научном мире критерии для оценки проектов и их результатов, в такой же степени, как другие программы, являющиеся академическими междусобойчиками. Таким образом они бы подали сигнал руководителям других программ, что распределение ограниченных средств производится на основе признания результатов международным научным сообществом. Однако этого не произошло, бюджеты всех программ были сокращены равномерно. Это безграмотная политика, если вы хотите стимулировать проведение передовых исследований и возникновение разумных способов организации российской науки. Зато это правильная политика, если вы озабочены тем, кто и как будет голосовать во время академических выборов.

Если говорить о роли в развитии академической науки нынешнего президента РАН, то никакой его роли я не вижу. Скорее она состоит в стремлении всеми силами сохранить статус-кво, попытках остановить время. Мне он запомнился в основном несуразными диатрибами про необходимость изучения русского языка иностранными учёными, чтобы они могли наконец вкусить всю прелесть науки, публикуемой в провинциальных российских изданиях. Такие заявления выставляют его, а заодно и всех нас, в глупом и смешном свете. У внешних наблюдателей может создаться ощущение, что РАН, а следовательно, и вся российская наука, лицом которой РАН всё ещё является, это какая то научная Северная Корея.

По-моему, президент РАН и работающая с ним команда Президиума обязаны добиваться того, чтобы условия работы десятков тысяч учёных из академических институтов стали бы хоть как-то приближаться к условиям, в которых работают их западные коллеги. Я говорю не столько о зарплатах и уж конечно, не о квартирах, а об организации бесперебойного финансирования работ, о необходимости разрешения никуда не годной ситуации с поставками необходимых для работы реактивов, о получении российскими учёными возможности использования центров коллективного пользования, имеющихся в цивилизованных странах, а не российских симулякров. Они должны искать способы увеличения мобильности российских учёных – как внутри страны, так и вне её. Здесь есть масса проблем, и никто не мешает тому же А.Д. Некипелову, которого я встречаю на приёмах у посла Макфола, поднять вопрос об облегчении получения американских виз для наших учёных, направляющихся на конференции. Они могли бы делать гораздо больше для вовлечения академических учёных в образовательную деятельность в вузах и даже в школах. Они могли бы работать с диаспорой. В общем, работы много. И они могли бы регулярно отчитываться об этой архиважной работе, её успехах и проблемах перед академическими учёными. Наконец, они могли бы перестать бодаться с министерством и уж точно перестать использовать институтских учёных как пешек в своей борьбе с министерством.

В лице президента РАН хотелось бы видеть человека, которой был бы крупным учёным, безусловно признанным международным сообществом в своей области. Кроме того, очень важно, чтобы этот человек был молод, по крайней мере по академическим меркам (ведь сам Осипов, когда он встал у руля, был немногим старше пятидесяти). И ещё президент РАН не должен быть трусом, потому что ему предстоит очень тяжёлая работа по реформе Академии.

Теги: Выборы президента РАН